Я делюсь))))
05.12.2010 в 00:58
Пишет Рила Вариил:Заказ для Neelit_san
Название: Нравится – не нравится.
Фандом: Kuroshitsuji
Авторы: Рила Вариил и Alice Neverland
Размер: Мини
Пейринг: Уильям/Грелл
Дискламер: Отказались.
Саммари: Миледи захотела так: так?Мне бы хотелось Уильям / Грелл,
где Сатклиффу поручено задание забрать душу молодого ученого. Перед смертью ученый (жизнерадостный, импульсивный) рассказывает о том, как бездарно прожил жизнь, так и не признавшись любимому начальнику в своих чувствах.
Грелл находит слишком много параллелей и решает признаться Уиллу в своих чувствах.
Отказ сломал Грелля, т.е. он перестал красится, стал обычным и серым шинигами. Разве что волосы выдавали))).
Уилл понимает, что ошибся. ХЭ(можно нц)
Рейтинг: PG-13
Бета: ищу её! Отзовись!
Жанр: Флафф
Предупреждения: Яой такой яой)
Разрешение: Спроси – я подумаю.
читать дальшеPOV Грелля
Земля, что может быть прекрасней! Новые души – новые истории. На всех парах несусь на новое задание.
Первая душа – юная куртизанка с неудавшимся первым опытом и разбитым сердцем. Скукота!
Вторая – более необычная. Маленький мальчик-маньяк. Серая внешность и сумасшедший взгляд. Пытался заколоть меня осколком. Это было почти мило. А ведь из вполне благополучной семьи.
Третью душу нужно подождать, но мне скучно мотаться, приду пораньше.
Дубовая дверь приоткрыта, вхожу и сажусь.
- Приветик, сладкий! – Звук удара, айканье и из-за стеллажей с книгами появляется синяя голова. О, Великая Смерть, такого у меня ещё не было.
- Привет, а ты кто? Впрочем, неважно – держи. – Он почти кидает мне книгу, я ловлю и смотрю на название. «Древняя алхимия». Юный фанатик-ученый, вот от чего у него волосы посинели. Экспериментатор, небось. Оттого и умрешь. – Ты по делу или так, на шум пришел.
- По делу. – Парень бегает, суетится, как маленький паучок, туда-сюда. Так смешно за ним наблюдать. Какие-то колбы меняются у него в руках, он что-то смешивает, роняет бумаги, сам чудом не спотыкается об кучки книг и листков на полу.
- Да? А ты подождешь немного, я тут закончу, и ты скажешь, что за дело, ладно? – Парень оборачивается и, наконец, смотрит на меня. Киваю ему, и он лучезарно улыбается. Такого жизнерадостного так жалко будет убивать! Как же много в мире несправедливости!
- Роджерс, что за бардак у Вас в кабинете? – голос от двери пугает меня холодными нотками, от которых я привык убегать. Но к счастью это не Уилл. Хотя мужчина и похож на него своей строгостью.
- Фредди, не будь таким занудой. – Парень оборачивается и надувает губки в не понаслышке знакомом мне жесте. – Ты не видишь, я тут весь в процессе создания новой формулы – мне некогда думать о порядке! – восклицает парень, обиженно глядя на, как я понял, начальника.
- У Вас 15 минут на уборку! Если по моему возвращению тут не будет хотя бы относительного порядка – отстраню Вас от опытов, Роджерс. – Мужчина уходит, прикрыв за собой дверь, а парень, проводив его взглядом, замирает и грустно вздыхает.
- Вот всегда он такой. Я так стараюсь обратить на себя его внимание, а он! – парень замолкает и не двигается. Что-то внутри сжимается после его слов, и я вспоминаю строгие очки, костюм и свое ледяное проклятие… Уильям Ти Спирс… ты терзаешь мое сердце, как и этот Фредди сердце моей жертвы?
Юный алхимик качнул головой и будто отмер, обернулся ко мне и, подмигнув, сообщил:
- Но ничего! Он просто еще не знает! - Паренек поднял палец к потолку и снова засуетился, забегал по комнате, нашел какую-то книгу, быстро пролистал ее и побежал в другой угол комнаты, начал там рыться...
- Меня Роджерс звать - ну, ты, наверное, слышал. Знаешь, я рад, что ты пришел, только у меня сейчас совсем нет времени - сам слышал, через пятнадцать минут мне придет конец, - разгребая что-то в стеллаже, он хихикнул, да и я улыбнулся - глупый, он еще не знает, что конец придет намного скорей.
- В любом случае, я уверен, что когда я сделаю - а я сделаю, да, я смогу - я всю жизнь на это положил - ты смеешься? - Он вдруг обернулся ко мне, держа в руках какие-то пробирки, и тоже рассмеялся. - Ну, да, конечно, это не так уж много... но достаточно. Ты разбираешься в алхимии?
Ответить ему я не успел - комбинация мне совершенно незнакомых жидкостей, которой ему следовало избегать, о чем он, видимо, не знал, взорвала колбу, подвальчик и его маленькую, короткую жизнь...
Мне даже стало его жалко, пока я пробирался к нему через завалы всего. Что было в комнате. Добравшись до тела, я взмахнул косой и принялся за воспоминания.
Не знаю почему, но мне вдруг стало очень грустно, когда, просматривая воспоминания паренька, я видел эпизоды так схожие с моей жизнью… Что ж, его жизнь закончилась, а он так и не признался своему возлюбленному. Мне его действительно жалко.
Сердце больно кольнуло, когда я, выходя из здания, увидел спешащего к месту взрыва Фредди. Он не узнает. И я не хочу, что бы и ты не узнал. Я бессмертный жнец, но и нас возможно убить.
***
-Уилли-и, при-иве-ет! – Когда красноволосый диспетчер попытался обнять строгого начальника, который даже и не подумал встать с кресла, когда его подчиненный вошел в кабинет, обнимать ему пришлось холодный метал секатора.
- Ой, Уилли, ну почему ты всегда такой… такой… ну я прямо не знаю, какой! – Возмутился Грелл, но, увы, его тирада не произвела никакого эффекта на Ти Спирса.
- Диспетчер, если вы пришли, чтобы действовать мне на нервы…
- Что ты, Уилли! – Грелл замахал руками и захлопал ресницами. – Разве ты не помнишь, я должен отчитаться о трех душах…
- Надо же, - Уильям даже опустил секатор, - вы решили взяться за ум, диспетчер Сатклифф? Что ж, в таком случае, я очень внимательно вас слушаю.
- Уилл, до чего же ты консервативный, просто смерть! Тебе даже не интересно как все прошло, да? Только качество душ? – Грелл внимательно смотрел на начальника и изображал искреннее любопытство.
- Диспетчер, - Уильям снова поднял секатор, но лишь с тем, чтобы поправить свои очки, - диспетчер Сатклифф, единственное, что меня интересует - успешная работа отдела, а для этого мне нужно, чтобы мои подчиненные выполняли свои обязанности точно и в срок, не задавали глупых вопросов и не тратили попусту мое время. Я бы посоветовал Вам соответствовать этим требованиям. Итак, я желаю выслушать ваш отчет.
- Да, что тут рассказывать! Первая с разбитым сердцем, второй – маньяк, третий – ученый! Первую и третью душу в рай, вторую в ад. Уилли, ну удели ты мне внимание!! – Почти завыл Грелл, видя, как беспристрастен его начальник.
- Внимание? - Бровь Уилла медленно поползла вверх, придавая его, в целом, бесстрастному лицу почти брезгливое выражение. - Диспетчер, не испытывайте мое терпение. Отчет я жду в письменной форме, раз вы не в состоянии как следует его озвучить. Можете идти.
- Да, внимание! Вот тебе в письменном виде! – Грелл кинул на стол красную папку. – А теперь найди пару минут на меня, я, что так много прошу?!
Ти Спирс прикрыл на секунду глаза, а потом, опершись руками о стол, медленно встал на ноги и посмотрел на диспетчера с высоты своего немалого роста.
- Диспетчер, прекратите истерику. Я не понимаю, почему вам внезапно потребовалось мое внимание, как вы изволите выражаться и, в любом случае, у меня нет на вас времени. Я прошу вас заметить, что рабочий день еще не закончился, поэтому я требую, чтобы вы сейчас же оказались на своем рабочем месте. Еще раз покорнейше прошу - не тратьте мое время.
- Уильям, я тебя люблю. – Вдруг произнес Сатклифф и тут же зажал себе рот руками и в ужасе посмотрел на начальника.
Ти Спирс, тяжело вздохнув, приложил ладонь к виску, будто у него разболелась голова.
- Не говорите чепухи, диспетчер. Неужели вы не смогли придумать более правдоподобную глупость, чтобы привлечь мое внимание? Хорошо, у вас оно есть. Я вас слушаю, я дам вам две минуты.
Садясь обратно, но, не отворачиваясь от диспетчера, он поинтересовался:
- И что же вы хотели мне сказать?
- То, что уже сказал! – Грелл гневно смотрел на Уилла. Он был готов ко многим ответам Уилла, но к такому пренебрежению и недоверию к его словам – никогда. – Я тебя люблю, Уильям Ти Спирс! С чертового первого дня люблю!
- Диспетчер, ради всего святого, - Уильям покачал головой, но все-таки снизошел до объяснений:
- Вас удивляет мое недоверие? А чего вы ждали? Как, по-вашему, я должен реагировать на ваше признание в любви? Вы, который разбрасывается этими словами всю свою жизнь, который кричит демону, что хочет от него ребенка, правда надеетесь, что я вам поверю? Смерти ради, Сатклифф, я прекрасно осведомлен о ваших похождениях - да и кто только о них не осведомлен! - и я совсем не намерен стать очередным номером в списке ваших побед. Нет, диспетчер, поищите кого-нибудь попроще, того, кто клюнет на ваш вульгарный вид и ваше безнравственное поведение - мне такие жнецы неинтересны. Теперь, я надеюсь, вы готовы покинуть мой кабинет?
- Так вот, что ты обо мне думаешь? Считаешь, что я шлюха? - на глаза Грелла наворачивались слезы и он развернувшись почти вылетел из кабинета Уилла, громко хлопнув дверью.
Ти Спирс раздраженно снял очки и потер глаза ладонью. Да, Сатклифф всегда его раздражал. Всегда.
Воздрузив очки обратно на нос, Уильям спокойно вернулся к работе, не позволяя своим мыслям вернуться к неожиданному заявлению его подчиненного.
POV Грелла
«Бесчувственный, бесчувственный, бесчувственный, чтоб тебя черти побрали, сволочь ты этакая, холодная, злая, бесчувственная скотина, ненавижу, ненавижу, боже, боже, как же я обожаю тебя!»
Не помня себя, Грелл выбежал из здания библиотеки, расталкивая по дороге недоумевающих жнецов, выскочил за границу телепортации и немедленно перенесся в свою квартиру.
- Боже, ну как же так? – Он материализовался посреди своей спальни – алые драпировки, алые рамы для зеркал, алые подушки, разбросанные повсюду…
Грелл в нерешительности осматривался.
- Всем же нравится! Всем! Черт! – он, что было силы, пнул одну подушку, и она угодила прямо на его туалетный столик, сбила с него половину склянок с духами, коробочек с пудрой, румянами…
- Всем нравится, - повторил Грелл и бессильно развел руками, - а тебе – нет.
Он, тихонько всхлипывая, опустился на пол, прямо на пол, даже не вспомнив о лежащих рядом подушках.
- Ну, тебе не нравится, а я что? Что, думаешь, я теперь… я теперь…
Он еще раз огляделся и поежился.
- А, может, ты и прав, - он всхлипнул. – этот цвет… он… он раздражает, наверное. Ну, конечно. Он наверняка раздражает твои глаза. У тебя же плохое зрение, да? Вот.
Сатклифф потер щеки и заметил, что они совсем мокрые.
- Я плачу? Ой, наверняка же тушь потекла!
Вскочив, Грелл постучал на своих каблучках в ванную, чтобы привести себя в порядок, стереть потекшую косметику и заново накраситься, но когда он уже протянул руку за тюбиком тонального крема, его, как вдруг его пронзила мысль: «Ему не нравится!».
- Не нравится? – спросил он свое отражение и тут же понял, что нужно делать.
POV Уилл
На следующий день Алый Жнец перестал быть Алым. Длинные волосы были завязаны в высокий хвост. Одет он был в строгий костюм-тройку, а на ногах у него были классический мужские остроносые туфли черного цвета. На лице не осталось ни следа косметики. Грелл стал своей бледной тенью. Он больше не врывался без стука, не пританцовывал, не кокетничал. В общем, был самым обычным жнецом, и от его экстравагантности остались лишь красные волосы и своеобразная коса смерти.
Грелл Сатклифф, конечно, не стал идеальным сотрудником в одночасье. Конечно, нет, что вы! Но он определенно шел к этому.
Я понял это, когда он вошел - именно вошел, не ввалился, не ворвался, не вкрался с виноватым видом, а просто вошел - в мой кабинет и с видом, который можно было бы назвать смиренным, положил передо мной отчет об очередной операции. Я, конечно, не обратил на него большого внимания, хоть и был поражен тем, что вместо красного урагана передо мной - спокойный, скромный служащий. Но я списал это на то, что Сатклифф попросту перебрал прошлой ночью на какой-нибудь вечеринке, а теперь мучается с похмелья. Так же я и объяснил его вид, который можно было бы назвать смиренным, но, если уж смотреть правде в глаза...
Сатклифф выглядел просто несчастным. Выцветшим, поблекшим и несчастным.
Я не заметил этого сразу.
Я просто принял отчет, отложив его подальше: все-таки разбирать отчеты Сатклиффа - это работа, за которую нужно требовать премиальные. Добрался я до этого отчета уже почти, что в конце рабочего дня, и тут-то меня и ожидал главный сюрприз недели.
Отчет был составлен вполне прилично. не идеально, но - прилично. Не было рисунков на полях, уменьшительно-ласкательных суффиксов, обращений типа "Знаешь, Уилли" или "Нет, не представляешь?!" Это был почти, что нормальный отчет, что говорило о том, что диспетчер Сатклифф наконец-то взялся за ум, что не может не радовать меня, как его непосредственного начальника.
Только вот почему-то я не рад. Больше того, пока Сатклифф был разгильдяем, красноволосым повесой, я реже вызывал его на ковер, чем теперь, когда он из-за всех сил старается сделать все как можно лучше.
Я вынужден признать, что стал невыносимо придирчив, что стал слишком вспыльчив, что не прощаю диспетчеру Сатклиффу малейших проступков, притом, что раньше покрывал его преступления.
Я вынужден это признать, потому что иначе я не смогу понять, что со мной творится.
Я вызываю его, в который раз. Теперь мне не понравилось то, что его отчеты и заявления грешат тавтологией. Диспетчер, вы не в состоянии придумать синонимы? Или хотя бы описательные обороты? На это вашей фантазии не хватает?
Он почти не перечит, и я понимаю, что мне до омерзения противно это бледное, блеклое, несчастное ни на что не похожее существо. Я не желаю его видеть, понимаете вы это?
- Диспетчер, почему вы молчите? Где ваше пресловутое красноречие? - Боже мой, только не надо смотреть на меня так, будто это я - причина всех твоих несчастий. - Что с вами случилось, Сатклифф? Вы в последнее время сами на себя не похожи... - увы, в мой голос проникает нотка сочувствия - но только существо с поистине ледяным сердцем могло бы, зная Сатклиффа настоящего, не пожалеть его нынешнего: он настолько изменился, что просто нельзя поверить, что тому нет серьезных причин. А у меня вовсе не ледяное сердце, нет. Оно всего лишь мертвое.
- Вам же не нравится. - Наконец подает голос Грелл и смотрит мне прямо в глаза. - Вам же не нравится, когда я в красном, когда накрашен, когда паясничаю. Всем нравится, а вам нет. А что мне все, если люблю я вас?
- Так, Сатклифф, - я уже на взводе, не надо меня злить, но не могу же я сказать ему это открытым тестом!
- Диспетчер, прошу вас бросить эту глупую затею. Я не намерен играть с вами, я не намерен спать с вами, что бы вы там себе ни напридумывали, вы не в состоянии очаровать каждого мужчину. И если своей этой, - я сделал неопределенный жест, будто очерчивая эту хрупкую фигурку в строгом костюме с ненакрашенным хорошеньким личиком и роскошной гривой волос, стянутой, к сожалению, в хвост, - всей своей новой манерой поведения пытаетесь соблазнить меня, уверяю вас, это вам не удастся, и вам лучше вернуться к своим вульгарным нарядам и повадкам. Повторяю: вам не удастся ввести меня в заблуждение, диспетчер. Для него я это повторил или для себя?
- Уильям, я не ввожу Вас в заблуждение. - Даже манера говорить у него стала более официальная. - Я люблю Вас. И хочу быть с Вами. Нравится Вам. Если для этого нужно измениться - я изменюсь. Скажите просто, каким Вы бы могли меня полюбить. - Он говорил вкрадчиво и спокойно. Голос был усталым, отчего он казался ещё более безжизненным.
Диспетчер! Прекратите немедленно этот фарс! Никогда, ни при каких условиях я не полюблю вас, вас, дешевую никчемную актриску, не способную ни на серьезные мысли, ни на серьезные чувства! Вы неприятны мне, Сатклифф, и я никогда, слышите, никогда не полюблю вас! - Черт возьми, он все-таки довел меня. Я тут же пожалел о произнесенных словах. - Боже, Сатклифф, простите. Мне не следовало такого говорить.
- Ну... тогда в этом нет смысла, сэр. Теперь, если Вы не против, я пойду, перепишу отчет... - Грелл низко опустил голову, и длинная челка скрыла его лицо. Он потянулся к карману пиджака и достал оттуда ножницы, затем поднес их своему хвосту и отрезал прядь волос. - На память. А потом я уволюсь. Что бы не мозолить Вам глаза.
Я не протянул руку, и отрезанные волосы упали на ковер, едва ли не по одному, так медленно. Потом рука Сатклиффа опустилась, и он вежливо поклонился.
- Про... ах, нет, прошу прощения. Я занесу отчет и тогда попрощаюсь. До свидания, сэр. Еще раз... простите. Правда, - он поднял на меня глаза и улыбнулся, - не держите зла.
В этой улыбке не было ничего от Грелла Сатклиффа - того, которого я знал. Но в этой улыбке было что-то другое - именно оно заставило меня поднять руку и схватить подчиненного за рукав.
- Постойте, Сатклифф. Мы... еще не все обсудили.
Если ты и актриса, Сатклифф... то ты чертовски хорошая актриса. Я поверил тебе.
В глазах Грелля будто мелькает надежда и тут же затухает, он отворачивается, и мне кажется, что он прячет слезы… А я не знаю толком, что ему сказать и лишь держу его за руку.
- Какую еще колкость вы забыли сказать мне, сэр? – Спрашивает он вполголоса и я, не выдержав, заставляю его обернуться. Да, я был прав, он поспешно вытирает пару успевших скатиться с его длинных ресниц слезинок. Это игра? Сатклифф смотрит на меня иначе, не так обреченно, я вижу это, да и в его вопросе будто снова прозвучали те нотки, что свойственны именно моему красноволосому знакомому.
- У меня не осталось колкостей для вас, диспетчер. Вы должны простить меня за мои слова.
- Я не сержусь, ничуть, правда, - он чуть вздергивает подбородок и смотрит на меня снизу вверх, и теперь, я не могу этого отрицать, он выглядит достойно, - я правду вам говорю, сэр. Сами подумайте, разве я лгал вам когда-нибудь?
Он вздрагивает и изумленно, если не испуганно, начинает озираться, когда я выпускаю его руку и толкаю его в плечо.
- Вы ни разу не произнесли ни одного правдивого слова рядом со мной, - сообщаю я и снова толкаю его – не сильно, но ощутимо.
- Уилли, - в этом взгляде, мечущимся между мной и дверью, в этом голосе я узнаю прежнего Сатклиффа – конечно, ведь трудно продолжать носить маску в минуту опасности… Сейчас ты раскроешься передо мной, дешевая актриска.
- Не сметь так обращаться ко мне! – Более сильный толчок, и на этот раз Сатклифф не удерживается на ногах и падает на ковер.
- Уильям! – Еще немного, и он закричит от ужаса, но мне это совсем не нужно.
- Что-то не так? – Я встаю рядом с ним на одно колено и ложу ему на грудь ладонь, одновременно удерживая и удовлетворяя свою потребность в прикосновении – потому что, черт возьми, я хочу Сатклиффа!
- Что вам не нравится, диспетчер? Считайте, вы добились своего. Я хочу вас, а то, чего хочу, я привык получать…
Тот замер, задрожал… и вдруг разрыдался, да так горько, так жалостно, что я понял, что не смогу, просто не смогу обидеть это жалкое, всхлипывающее, с растрепанным хвостом и испуганными ненакрашенными глазами.
Я отвел его к дивану, отпоил его коньяком из собственных запасов – что меня удивило, сделав глоток, он закашлялся – нет, я не верю, что он не умеет пить! Просто, наверное, не в то горло попало.
Когда он более-менее успокоился, я понял, что отступать мне уже некуда. Он смотрел на меня с обидой, и я чувствовал, что, скорее всего, со временем эта обида перерастет в презрение. А такого исхода мне совсем не хотелось.
- Уилли…
- Молчите диспетчер.
- Но, Уилли…
- Молчите.
- Уилл! Что ты делаешь?
- Молчи, - подумать только, меня сводит с ума одно прикосновение к этим узким бедрам! - Я не могу сказать…
- Но… - усмешка, а потом – довольная улыбка, - Уилли, это ведь так просто.
- Просто? – Почему-то мне не верится, особенно сейчас, когда его действия такие откровенно-развратные, когда он уверенно развязывает мне галстук, когда, облизывая губы, тянется за поцелуем. Теперь это мой Сатклифф, мой повеса. Этого я хотел?
- Ну да. Научить? – Он ластится ко мне, словно большой дикий кот. И улыбка у него – чуть хищная, чуть развратная, а в глазах – самую чуточку нежности.
Этой чуточки достаточно для того, чтобы я мог принять решение. Бесповоротно.
- Научи, - я выдыхаю это ему в губы, и прижимаю его ближе.
- Я люблю тебя.
- Да?
- Да, да. Я люблю тебя. Ну-у-у, - он манерно тянет гласную, по старой привычке, но почему-то меня это не раздражает, скорее наоборот, - ну же, теперь ты! Это просто.
- Ты врешь.
- Нет, - он обвивает ногами мой пояс и одновременно целует в висок, - Уилли, тебе я не вру.
Я замираю на секунду, вглядываясь в его глаза.
- Я люблю тебя?
Он хихикает.
- Это вопрос?
- Это предложение.
- Ах, Уилли, - он даже всплеснул руками от избытка эмоций, - но я же совсем не одет для такого события! Что там, я даже не накрашен! Да я выгляжу, наверное, как…
Я был просто обязан оборвать его поток красноречия.
- Заткнись и иди ко мне, - шепчу я, и он в кои-то веки затыкается, и в кои-то веки мы с ним занимаемся делом, которое нам обоим нравится.
URL записиНазвание: Нравится – не нравится.
Фандом: Kuroshitsuji
Авторы: Рила Вариил и Alice Neverland
Размер: Мини
Пейринг: Уильям/Грелл
Дискламер: Отказались.
Саммари: Миледи захотела так: так?Мне бы хотелось Уильям / Грелл,
где Сатклиффу поручено задание забрать душу молодого ученого. Перед смертью ученый (жизнерадостный, импульсивный) рассказывает о том, как бездарно прожил жизнь, так и не признавшись любимому начальнику в своих чувствах.
Грелл находит слишком много параллелей и решает признаться Уиллу в своих чувствах.
Отказ сломал Грелля, т.е. он перестал красится, стал обычным и серым шинигами. Разве что волосы выдавали))).
Уилл понимает, что ошибся. ХЭ(можно нц)
Рейтинг: PG-13
Бета: ищу её! Отзовись!
Жанр: Флафф
Предупреждения: Яой такой яой)
Разрешение: Спроси – я подумаю.
читать дальшеPOV Грелля
Земля, что может быть прекрасней! Новые души – новые истории. На всех парах несусь на новое задание.
Первая душа – юная куртизанка с неудавшимся первым опытом и разбитым сердцем. Скукота!
Вторая – более необычная. Маленький мальчик-маньяк. Серая внешность и сумасшедший взгляд. Пытался заколоть меня осколком. Это было почти мило. А ведь из вполне благополучной семьи.
Третью душу нужно подождать, но мне скучно мотаться, приду пораньше.
Дубовая дверь приоткрыта, вхожу и сажусь.
- Приветик, сладкий! – Звук удара, айканье и из-за стеллажей с книгами появляется синяя голова. О, Великая Смерть, такого у меня ещё не было.
- Привет, а ты кто? Впрочем, неважно – держи. – Он почти кидает мне книгу, я ловлю и смотрю на название. «Древняя алхимия». Юный фанатик-ученый, вот от чего у него волосы посинели. Экспериментатор, небось. Оттого и умрешь. – Ты по делу или так, на шум пришел.
- По делу. – Парень бегает, суетится, как маленький паучок, туда-сюда. Так смешно за ним наблюдать. Какие-то колбы меняются у него в руках, он что-то смешивает, роняет бумаги, сам чудом не спотыкается об кучки книг и листков на полу.
- Да? А ты подождешь немного, я тут закончу, и ты скажешь, что за дело, ладно? – Парень оборачивается и, наконец, смотрит на меня. Киваю ему, и он лучезарно улыбается. Такого жизнерадостного так жалко будет убивать! Как же много в мире несправедливости!
- Роджерс, что за бардак у Вас в кабинете? – голос от двери пугает меня холодными нотками, от которых я привык убегать. Но к счастью это не Уилл. Хотя мужчина и похож на него своей строгостью.
- Фредди, не будь таким занудой. – Парень оборачивается и надувает губки в не понаслышке знакомом мне жесте. – Ты не видишь, я тут весь в процессе создания новой формулы – мне некогда думать о порядке! – восклицает парень, обиженно глядя на, как я понял, начальника.
- У Вас 15 минут на уборку! Если по моему возвращению тут не будет хотя бы относительного порядка – отстраню Вас от опытов, Роджерс. – Мужчина уходит, прикрыв за собой дверь, а парень, проводив его взглядом, замирает и грустно вздыхает.
- Вот всегда он такой. Я так стараюсь обратить на себя его внимание, а он! – парень замолкает и не двигается. Что-то внутри сжимается после его слов, и я вспоминаю строгие очки, костюм и свое ледяное проклятие… Уильям Ти Спирс… ты терзаешь мое сердце, как и этот Фредди сердце моей жертвы?
Юный алхимик качнул головой и будто отмер, обернулся ко мне и, подмигнув, сообщил:
- Но ничего! Он просто еще не знает! - Паренек поднял палец к потолку и снова засуетился, забегал по комнате, нашел какую-то книгу, быстро пролистал ее и побежал в другой угол комнаты, начал там рыться...
- Меня Роджерс звать - ну, ты, наверное, слышал. Знаешь, я рад, что ты пришел, только у меня сейчас совсем нет времени - сам слышал, через пятнадцать минут мне придет конец, - разгребая что-то в стеллаже, он хихикнул, да и я улыбнулся - глупый, он еще не знает, что конец придет намного скорей.
- В любом случае, я уверен, что когда я сделаю - а я сделаю, да, я смогу - я всю жизнь на это положил - ты смеешься? - Он вдруг обернулся ко мне, держа в руках какие-то пробирки, и тоже рассмеялся. - Ну, да, конечно, это не так уж много... но достаточно. Ты разбираешься в алхимии?
Ответить ему я не успел - комбинация мне совершенно незнакомых жидкостей, которой ему следовало избегать, о чем он, видимо, не знал, взорвала колбу, подвальчик и его маленькую, короткую жизнь...
Мне даже стало его жалко, пока я пробирался к нему через завалы всего. Что было в комнате. Добравшись до тела, я взмахнул косой и принялся за воспоминания.
Не знаю почему, но мне вдруг стало очень грустно, когда, просматривая воспоминания паренька, я видел эпизоды так схожие с моей жизнью… Что ж, его жизнь закончилась, а он так и не признался своему возлюбленному. Мне его действительно жалко.
Сердце больно кольнуло, когда я, выходя из здания, увидел спешащего к месту взрыва Фредди. Он не узнает. И я не хочу, что бы и ты не узнал. Я бессмертный жнец, но и нас возможно убить.
***
-Уилли-и, при-иве-ет! – Когда красноволосый диспетчер попытался обнять строгого начальника, который даже и не подумал встать с кресла, когда его подчиненный вошел в кабинет, обнимать ему пришлось холодный метал секатора.
- Ой, Уилли, ну почему ты всегда такой… такой… ну я прямо не знаю, какой! – Возмутился Грелл, но, увы, его тирада не произвела никакого эффекта на Ти Спирса.
- Диспетчер, если вы пришли, чтобы действовать мне на нервы…
- Что ты, Уилли! – Грелл замахал руками и захлопал ресницами. – Разве ты не помнишь, я должен отчитаться о трех душах…
- Надо же, - Уильям даже опустил секатор, - вы решили взяться за ум, диспетчер Сатклифф? Что ж, в таком случае, я очень внимательно вас слушаю.
- Уилл, до чего же ты консервативный, просто смерть! Тебе даже не интересно как все прошло, да? Только качество душ? – Грелл внимательно смотрел на начальника и изображал искреннее любопытство.
- Диспетчер, - Уильям снова поднял секатор, но лишь с тем, чтобы поправить свои очки, - диспетчер Сатклифф, единственное, что меня интересует - успешная работа отдела, а для этого мне нужно, чтобы мои подчиненные выполняли свои обязанности точно и в срок, не задавали глупых вопросов и не тратили попусту мое время. Я бы посоветовал Вам соответствовать этим требованиям. Итак, я желаю выслушать ваш отчет.
- Да, что тут рассказывать! Первая с разбитым сердцем, второй – маньяк, третий – ученый! Первую и третью душу в рай, вторую в ад. Уилли, ну удели ты мне внимание!! – Почти завыл Грелл, видя, как беспристрастен его начальник.
- Внимание? - Бровь Уилла медленно поползла вверх, придавая его, в целом, бесстрастному лицу почти брезгливое выражение. - Диспетчер, не испытывайте мое терпение. Отчет я жду в письменной форме, раз вы не в состоянии как следует его озвучить. Можете идти.
- Да, внимание! Вот тебе в письменном виде! – Грелл кинул на стол красную папку. – А теперь найди пару минут на меня, я, что так много прошу?!
Ти Спирс прикрыл на секунду глаза, а потом, опершись руками о стол, медленно встал на ноги и посмотрел на диспетчера с высоты своего немалого роста.
- Диспетчер, прекратите истерику. Я не понимаю, почему вам внезапно потребовалось мое внимание, как вы изволите выражаться и, в любом случае, у меня нет на вас времени. Я прошу вас заметить, что рабочий день еще не закончился, поэтому я требую, чтобы вы сейчас же оказались на своем рабочем месте. Еще раз покорнейше прошу - не тратьте мое время.
- Уильям, я тебя люблю. – Вдруг произнес Сатклифф и тут же зажал себе рот руками и в ужасе посмотрел на начальника.
Ти Спирс, тяжело вздохнув, приложил ладонь к виску, будто у него разболелась голова.
- Не говорите чепухи, диспетчер. Неужели вы не смогли придумать более правдоподобную глупость, чтобы привлечь мое внимание? Хорошо, у вас оно есть. Я вас слушаю, я дам вам две минуты.
Садясь обратно, но, не отворачиваясь от диспетчера, он поинтересовался:
- И что же вы хотели мне сказать?
- То, что уже сказал! – Грелл гневно смотрел на Уилла. Он был готов ко многим ответам Уилла, но к такому пренебрежению и недоверию к его словам – никогда. – Я тебя люблю, Уильям Ти Спирс! С чертового первого дня люблю!
- Диспетчер, ради всего святого, - Уильям покачал головой, но все-таки снизошел до объяснений:
- Вас удивляет мое недоверие? А чего вы ждали? Как, по-вашему, я должен реагировать на ваше признание в любви? Вы, который разбрасывается этими словами всю свою жизнь, который кричит демону, что хочет от него ребенка, правда надеетесь, что я вам поверю? Смерти ради, Сатклифф, я прекрасно осведомлен о ваших похождениях - да и кто только о них не осведомлен! - и я совсем не намерен стать очередным номером в списке ваших побед. Нет, диспетчер, поищите кого-нибудь попроще, того, кто клюнет на ваш вульгарный вид и ваше безнравственное поведение - мне такие жнецы неинтересны. Теперь, я надеюсь, вы готовы покинуть мой кабинет?
- Так вот, что ты обо мне думаешь? Считаешь, что я шлюха? - на глаза Грелла наворачивались слезы и он развернувшись почти вылетел из кабинета Уилла, громко хлопнув дверью.
Ти Спирс раздраженно снял очки и потер глаза ладонью. Да, Сатклифф всегда его раздражал. Всегда.
Воздрузив очки обратно на нос, Уильям спокойно вернулся к работе, не позволяя своим мыслям вернуться к неожиданному заявлению его подчиненного.
POV Грелла
«Бесчувственный, бесчувственный, бесчувственный, чтоб тебя черти побрали, сволочь ты этакая, холодная, злая, бесчувственная скотина, ненавижу, ненавижу, боже, боже, как же я обожаю тебя!»
Не помня себя, Грелл выбежал из здания библиотеки, расталкивая по дороге недоумевающих жнецов, выскочил за границу телепортации и немедленно перенесся в свою квартиру.
- Боже, ну как же так? – Он материализовался посреди своей спальни – алые драпировки, алые рамы для зеркал, алые подушки, разбросанные повсюду…
Грелл в нерешительности осматривался.
- Всем же нравится! Всем! Черт! – он, что было силы, пнул одну подушку, и она угодила прямо на его туалетный столик, сбила с него половину склянок с духами, коробочек с пудрой, румянами…
- Всем нравится, - повторил Грелл и бессильно развел руками, - а тебе – нет.
Он, тихонько всхлипывая, опустился на пол, прямо на пол, даже не вспомнив о лежащих рядом подушках.
- Ну, тебе не нравится, а я что? Что, думаешь, я теперь… я теперь…
Он еще раз огляделся и поежился.
- А, может, ты и прав, - он всхлипнул. – этот цвет… он… он раздражает, наверное. Ну, конечно. Он наверняка раздражает твои глаза. У тебя же плохое зрение, да? Вот.
Сатклифф потер щеки и заметил, что они совсем мокрые.
- Я плачу? Ой, наверняка же тушь потекла!
Вскочив, Грелл постучал на своих каблучках в ванную, чтобы привести себя в порядок, стереть потекшую косметику и заново накраситься, но когда он уже протянул руку за тюбиком тонального крема, его, как вдруг его пронзила мысль: «Ему не нравится!».
- Не нравится? – спросил он свое отражение и тут же понял, что нужно делать.
POV Уилл
На следующий день Алый Жнец перестал быть Алым. Длинные волосы были завязаны в высокий хвост. Одет он был в строгий костюм-тройку, а на ногах у него были классический мужские остроносые туфли черного цвета. На лице не осталось ни следа косметики. Грелл стал своей бледной тенью. Он больше не врывался без стука, не пританцовывал, не кокетничал. В общем, был самым обычным жнецом, и от его экстравагантности остались лишь красные волосы и своеобразная коса смерти.
Грелл Сатклифф, конечно, не стал идеальным сотрудником в одночасье. Конечно, нет, что вы! Но он определенно шел к этому.
Я понял это, когда он вошел - именно вошел, не ввалился, не ворвался, не вкрался с виноватым видом, а просто вошел - в мой кабинет и с видом, который можно было бы назвать смиренным, положил передо мной отчет об очередной операции. Я, конечно, не обратил на него большого внимания, хоть и был поражен тем, что вместо красного урагана передо мной - спокойный, скромный служащий. Но я списал это на то, что Сатклифф попросту перебрал прошлой ночью на какой-нибудь вечеринке, а теперь мучается с похмелья. Так же я и объяснил его вид, который можно было бы назвать смиренным, но, если уж смотреть правде в глаза...
Сатклифф выглядел просто несчастным. Выцветшим, поблекшим и несчастным.
Я не заметил этого сразу.
Я просто принял отчет, отложив его подальше: все-таки разбирать отчеты Сатклиффа - это работа, за которую нужно требовать премиальные. Добрался я до этого отчета уже почти, что в конце рабочего дня, и тут-то меня и ожидал главный сюрприз недели.
Отчет был составлен вполне прилично. не идеально, но - прилично. Не было рисунков на полях, уменьшительно-ласкательных суффиксов, обращений типа "Знаешь, Уилли" или "Нет, не представляешь?!" Это был почти, что нормальный отчет, что говорило о том, что диспетчер Сатклифф наконец-то взялся за ум, что не может не радовать меня, как его непосредственного начальника.
Только вот почему-то я не рад. Больше того, пока Сатклифф был разгильдяем, красноволосым повесой, я реже вызывал его на ковер, чем теперь, когда он из-за всех сил старается сделать все как можно лучше.
Я вынужден признать, что стал невыносимо придирчив, что стал слишком вспыльчив, что не прощаю диспетчеру Сатклиффу малейших проступков, притом, что раньше покрывал его преступления.
Я вынужден это признать, потому что иначе я не смогу понять, что со мной творится.
Я вызываю его, в который раз. Теперь мне не понравилось то, что его отчеты и заявления грешат тавтологией. Диспетчер, вы не в состоянии придумать синонимы? Или хотя бы описательные обороты? На это вашей фантазии не хватает?
Он почти не перечит, и я понимаю, что мне до омерзения противно это бледное, блеклое, несчастное ни на что не похожее существо. Я не желаю его видеть, понимаете вы это?
- Диспетчер, почему вы молчите? Где ваше пресловутое красноречие? - Боже мой, только не надо смотреть на меня так, будто это я - причина всех твоих несчастий. - Что с вами случилось, Сатклифф? Вы в последнее время сами на себя не похожи... - увы, в мой голос проникает нотка сочувствия - но только существо с поистине ледяным сердцем могло бы, зная Сатклиффа настоящего, не пожалеть его нынешнего: он настолько изменился, что просто нельзя поверить, что тому нет серьезных причин. А у меня вовсе не ледяное сердце, нет. Оно всего лишь мертвое.
- Вам же не нравится. - Наконец подает голос Грелл и смотрит мне прямо в глаза. - Вам же не нравится, когда я в красном, когда накрашен, когда паясничаю. Всем нравится, а вам нет. А что мне все, если люблю я вас?
- Так, Сатклифф, - я уже на взводе, не надо меня злить, но не могу же я сказать ему это открытым тестом!
- Диспетчер, прошу вас бросить эту глупую затею. Я не намерен играть с вами, я не намерен спать с вами, что бы вы там себе ни напридумывали, вы не в состоянии очаровать каждого мужчину. И если своей этой, - я сделал неопределенный жест, будто очерчивая эту хрупкую фигурку в строгом костюме с ненакрашенным хорошеньким личиком и роскошной гривой волос, стянутой, к сожалению, в хвост, - всей своей новой манерой поведения пытаетесь соблазнить меня, уверяю вас, это вам не удастся, и вам лучше вернуться к своим вульгарным нарядам и повадкам. Повторяю: вам не удастся ввести меня в заблуждение, диспетчер. Для него я это повторил или для себя?
- Уильям, я не ввожу Вас в заблуждение. - Даже манера говорить у него стала более официальная. - Я люблю Вас. И хочу быть с Вами. Нравится Вам. Если для этого нужно измениться - я изменюсь. Скажите просто, каким Вы бы могли меня полюбить. - Он говорил вкрадчиво и спокойно. Голос был усталым, отчего он казался ещё более безжизненным.
Диспетчер! Прекратите немедленно этот фарс! Никогда, ни при каких условиях я не полюблю вас, вас, дешевую никчемную актриску, не способную ни на серьезные мысли, ни на серьезные чувства! Вы неприятны мне, Сатклифф, и я никогда, слышите, никогда не полюблю вас! - Черт возьми, он все-таки довел меня. Я тут же пожалел о произнесенных словах. - Боже, Сатклифф, простите. Мне не следовало такого говорить.
- Ну... тогда в этом нет смысла, сэр. Теперь, если Вы не против, я пойду, перепишу отчет... - Грелл низко опустил голову, и длинная челка скрыла его лицо. Он потянулся к карману пиджака и достал оттуда ножницы, затем поднес их своему хвосту и отрезал прядь волос. - На память. А потом я уволюсь. Что бы не мозолить Вам глаза.
Я не протянул руку, и отрезанные волосы упали на ковер, едва ли не по одному, так медленно. Потом рука Сатклиффа опустилась, и он вежливо поклонился.
- Про... ах, нет, прошу прощения. Я занесу отчет и тогда попрощаюсь. До свидания, сэр. Еще раз... простите. Правда, - он поднял на меня глаза и улыбнулся, - не держите зла.
В этой улыбке не было ничего от Грелла Сатклиффа - того, которого я знал. Но в этой улыбке было что-то другое - именно оно заставило меня поднять руку и схватить подчиненного за рукав.
- Постойте, Сатклифф. Мы... еще не все обсудили.
Если ты и актриса, Сатклифф... то ты чертовски хорошая актриса. Я поверил тебе.
В глазах Грелля будто мелькает надежда и тут же затухает, он отворачивается, и мне кажется, что он прячет слезы… А я не знаю толком, что ему сказать и лишь держу его за руку.
- Какую еще колкость вы забыли сказать мне, сэр? – Спрашивает он вполголоса и я, не выдержав, заставляю его обернуться. Да, я был прав, он поспешно вытирает пару успевших скатиться с его длинных ресниц слезинок. Это игра? Сатклифф смотрит на меня иначе, не так обреченно, я вижу это, да и в его вопросе будто снова прозвучали те нотки, что свойственны именно моему красноволосому знакомому.
- У меня не осталось колкостей для вас, диспетчер. Вы должны простить меня за мои слова.
- Я не сержусь, ничуть, правда, - он чуть вздергивает подбородок и смотрит на меня снизу вверх, и теперь, я не могу этого отрицать, он выглядит достойно, - я правду вам говорю, сэр. Сами подумайте, разве я лгал вам когда-нибудь?
Он вздрагивает и изумленно, если не испуганно, начинает озираться, когда я выпускаю его руку и толкаю его в плечо.
- Вы ни разу не произнесли ни одного правдивого слова рядом со мной, - сообщаю я и снова толкаю его – не сильно, но ощутимо.
- Уилли, - в этом взгляде, мечущимся между мной и дверью, в этом голосе я узнаю прежнего Сатклиффа – конечно, ведь трудно продолжать носить маску в минуту опасности… Сейчас ты раскроешься передо мной, дешевая актриска.
- Не сметь так обращаться ко мне! – Более сильный толчок, и на этот раз Сатклифф не удерживается на ногах и падает на ковер.
- Уильям! – Еще немного, и он закричит от ужаса, но мне это совсем не нужно.
- Что-то не так? – Я встаю рядом с ним на одно колено и ложу ему на грудь ладонь, одновременно удерживая и удовлетворяя свою потребность в прикосновении – потому что, черт возьми, я хочу Сатклиффа!
- Что вам не нравится, диспетчер? Считайте, вы добились своего. Я хочу вас, а то, чего хочу, я привык получать…
Тот замер, задрожал… и вдруг разрыдался, да так горько, так жалостно, что я понял, что не смогу, просто не смогу обидеть это жалкое, всхлипывающее, с растрепанным хвостом и испуганными ненакрашенными глазами.
Я отвел его к дивану, отпоил его коньяком из собственных запасов – что меня удивило, сделав глоток, он закашлялся – нет, я не верю, что он не умеет пить! Просто, наверное, не в то горло попало.
Когда он более-менее успокоился, я понял, что отступать мне уже некуда. Он смотрел на меня с обидой, и я чувствовал, что, скорее всего, со временем эта обида перерастет в презрение. А такого исхода мне совсем не хотелось.
- Уилли…
- Молчите диспетчер.
- Но, Уилли…
- Молчите.
- Уилл! Что ты делаешь?
- Молчи, - подумать только, меня сводит с ума одно прикосновение к этим узким бедрам! - Я не могу сказать…
- Но… - усмешка, а потом – довольная улыбка, - Уилли, это ведь так просто.
- Просто? – Почему-то мне не верится, особенно сейчас, когда его действия такие откровенно-развратные, когда он уверенно развязывает мне галстук, когда, облизывая губы, тянется за поцелуем. Теперь это мой Сатклифф, мой повеса. Этого я хотел?
- Ну да. Научить? – Он ластится ко мне, словно большой дикий кот. И улыбка у него – чуть хищная, чуть развратная, а в глазах – самую чуточку нежности.
Этой чуточки достаточно для того, чтобы я мог принять решение. Бесповоротно.
- Научи, - я выдыхаю это ему в губы, и прижимаю его ближе.
- Я люблю тебя.
- Да?
- Да, да. Я люблю тебя. Ну-у-у, - он манерно тянет гласную, по старой привычке, но почему-то меня это не раздражает, скорее наоборот, - ну же, теперь ты! Это просто.
- Ты врешь.
- Нет, - он обвивает ногами мой пояс и одновременно целует в висок, - Уилли, тебе я не вру.
Я замираю на секунду, вглядываясь в его глаза.
- Я люблю тебя?
Он хихикает.
- Это вопрос?
- Это предложение.
- Ах, Уилли, - он даже всплеснул руками от избытка эмоций, - но я же совсем не одет для такого события! Что там, я даже не накрашен! Да я выгляжу, наверное, как…
Я был просто обязан оборвать его поток красноречия.
- Заткнись и иди ко мне, - шепчу я, и он в кои-то веки затыкается, и в кои-то веки мы с ним занимаемся делом, которое нам обоим нравится.